Дети Судного Часа - Страница 135

135

— То, что им прикажете вы, — прищурилась Ванесса.

— Я не стремился к власти, — поморщился Диротренорос. — Просто иначе не получалось. Среднестатистический человек — существо ограниченное. Он очень активен, когда дело касается его самого и того, что ему дорого, но крайне пассивен, когда надо что-то сделать во благо всего социума. Вот человек видит, что его дом грязен. Это его дом, он в нем живет, и, если он не уберет эту грязь, ее не уберет никто. Перед ним стоит выбор — взяться за уборку или жить в грязном доме. Но вот человек видит, что грязен не его дом, а его город. Это его город, он в нем живет… но, кроме того, в нем живут многие другие люди. И выбор стоит уже иной — взяться за уборку или жить в грязном городе… надеясь, что его уберут другие. А город велик, и в одиночку его не убрать. И человек стоит, смотрит на грязный город, понимает, что его нужно убрать, но думает — почему я, почему не другие? И каждый в итоге ничего не делает для других, однако возмущается, когда и другие ведут себя точно так же. Каждый ждет, чтобы общество помогало ему, не желая, в свою очередь, ничем помогать обществу. Именно поэтому в любой стае всегда есть вожак. Именно поэтому у людей с древнейших времен были правители. Чтобы рядовой член социума работал для общего блага, его нужно убедить, мотивировать, заставить, наконец! И я очень долго ждал подходящих вожаков. Их на моей памяти было много — в разных городах, в разных поселениях. Но все они меня разочаровывали. Одни использовали людей ради собственной выгоды. Другие заботились только о собственных людях, не думая о нуждах всего человечества. И в конце концов я взял дело в свои руки. Чтобы сплотить человечество, я поднял знамя Очищения. Это ведь главная беда нашего мира — грязь, толстым слоем покрывшая всю планету. Я воззвал к людям — и они откликнулись.

— Это все замечательно, но мутантов-то зачем истреблять? — наконец сумела вставить слово Ванесса.

— У меня не было выхода, — ожесточенно ответил Диротренорос. — У нас очень мало ресурсов — мы не можем прокормить всех. А людям нужно было зримое воплощение новой идеи. Нужен был враг, в которого можно бросить камнем. Поэтому я объявил врагами самых бесполезных членов социума — мутантов. Я предоставил людям изливать свои негативные чувства на них. Возможно, это было не самым лучшим решением, но другого мне найти не удалось.

— Значит, плохо искал, — холодно произнес Моргнеуморос.

— Так в-вот из-за чего в-вы на нас напали… — пробормотал Лакласторос.

— На самом деле я долгое время возлагал надежды именно на вас, профессор, — покачал головой Диротренорос. — Я надеялся, что именно с вашего ГИОТ начнется возрождение человечества. Но мои надежды оказались пустыми. Вы ведь ничего не делаете. Вы просто сидите на куче сокровищ и не желаете ни с кем делиться. Вы всем довольны — зачем вам напрягаться? У вас тут даже скони нет!

— Наши в-возможности ограничены… — виновато промямлил Лакласторос, — М-мы м-много раз пытались что-то сделать…

— Вы все делали неправильно, — резко заявил Диротренорос. — Вы отдалились от остальных людей, замкнулись на своем ГИОТ, боясь лишний раз высунуть нос наружу. Все ваши проекты не назовешь иначе как мертворожденными — они изначально были обречены на неудачу. К тому же вы тут все мутанты — а люди, как вам это ни неприятно, не очень-то любят мутантов. За вами просто не хотели идти.

Однако в более умелых руках ваши богатства могли бы принести огромную пользу.

— В более умелых — это в ваших? — уточнила Ванесса.

— Именно. Все те годы, что я провел, восстанавливая Томурай, я ждал возможности добраться до ваших закромов. И когда у меня появились «Холмы»… а, что я вам рассказываю… Вам не понять, что мы чувствуем… что чувствуют те, кто живет за пределами этого оазиса… Я вполне выговорился, и больше сказать мне нечего.

Лакласторос, Поскреборос, Даморос, Моргнеуморос, Икталинтасорос и прочие руководители ГИОТ сошлись в тесный круг и принялись шептаться. Диротренорос стоял спокойный, равнодушно глядя на своих судей. Лишь рудиментарные клешни на его животе чуть заметно подрагивали.

Через несколько минут совещание было закончено. Мутанты смолкли и с какими-то странными выражениями лиц уставились на Диротренороса. Тот насмешливо искривил губы и спросил:

— Итак, вы определились, какой смертью меня казнят?

— В-вас не з-за что казнить, доктор… — грустно вздохнул Лакласторос, — М-мы решили… помочь в-вам.

Глава 32

Над куполом ГИОТ солнце вставало и заходило, как и всегда до этого. Отверстия, оставленные страшным оружием «Холмов-9000», так и остались незалатанными — у плонетцев просто не было возможности их починить. Зато внутри и снаружи купола работы так и кипели.

Узнав, что их обожаемый лидер, великий Мар Диротренорос — мутант, томурайцы были просто шокированы. Среди очистителей мгновенно начались волнения — Диротренороса обвиняли в гнусном обмане, лицемерии, предательстве. Ранее фанатично ему преданные, теперь они требовали его крови.

Однако потом все вернулось на круги своя. Диротренорос, по-прежнему находящийся под охраной, добился разрешения побеседовать со своими людьми. Он выступил перед ними на поле, где все еще высились громады «Холмов», произнес получасовую речь, и по ее окончании томурайцы вновь готовы были целовать ему руки.

Красноречивый и удивительно харизматичный, этот старик как-то умудрился полностью оправдаться в глазах своих последователей. Теперь на него смотрели с еще большим обожанием — ведь он с болью в сердце истреблял своих же собратьев-мутантов, защищая человеческий род, чуждый ему по крови. Диротренорос убедил всех — и ему поверили, — что по окончании своей великой миссии он совершил бы самоубийство, избавив таким образом мир от последнего мутанта.

135